Борис Немцов об армии

Сегодня начался призыв в вооруженные силы. Президент буквально на днях подписал соответствующий указ. Согласно указу в вооруженные силы должны быть призваны 175 806 человек. Однако по свидетельству и наших военных экспертов, и экспертов Минобороны, предстоящий призыв столкнется с очень большими трудностями, с которыми сталкивались все предыдущие призывы. И весной и в течение 2002, 2003 годов.

В чем самая большая проблема, угрожающая безопасности России - здоровью сотен и сотен тысяч наших молодых людей, проблема, которая повергает в шок их родителей, а также тех отцов и матерей, у которых растут сыновья и не достигли еще 18 лет? Речь идет о десятках миллионов наших соотечественников.

Первое. В армию призываются больные люди. Больше 50% призывников имеют "ограничения по здоровью", как дипломатично говорят наши военные.

Второе. Каждый четвертый призывник не имеет среднего образования. При этом 5% вообще не умеют ни писать, ни читать.

Третье. Около 25% призывников, каждый 4-й, пробовали наркотики. 5% призывников ранее судимы. Как можно в таких условиях создать боеспособную армию?

Как можно в таких условиях говорить о том, что нужны самые-самые современные виды оружия, кому мы будем давать в руки это оружие и куда оно будет направлено? Вот ключевой и главный вопрос. Положение усугубляется тем, что мы находимся на пороге демографического кризиса. Этот кризис рождаемости приведет к тому, что в течение ближайших лет, начиная с 2003 года, число призывников будет сокращаться, а это значит, что военная бюрократия столкнется с дилеммой: либо брать всех подряд, в том числе и больных эпилепсией, шизофренией, либо менять систему призыва.

Есть абсолютно общее и признанное всеми - и политическими силами, и военным командованием, и политическим руководством страны - мнение, что в стране вот уже многие годы наблюдается кризис призыва. И есть две стратегии выхода из этого кризиса.

Первая стратегия, я ее называю "генеральской", - это отменить отсрочки для студентов, аспирантов, для семейных молодых людей, у которых есть дети или которые ухаживают за своими родителями-инвалидами, и тем самым обеспечить призыв около 180 тысяч человек. Это генеральская стратегия, которую они будут проталкивать.

И есть вторая стратегия. Стратегия СПС в том, что необходимо немедленно переходить к контрактной профессиональной армии. Причем первая стратегия ведет к тому, что у нас будет больная необразованная армия, в которой дедовщина, казарменный бандитизм станут нормой жизни. Так вот, первый путь генеральский - тупик, это распад вооруженных сил. Второй путь - это боеспособные вооруженные силы, повышение престижа службы в армии, возможность повысить ее интеллектуальный уровень, возможность изменить отношение общества к армии. И сделать так, чтобы отцы и матери, а также молодые люди не боялись армии, как черт ладана.

Мы и дальше будем продолжать борьбу за переход на контрактную армию. Но хочу вам сказать сразу, без крупных и серьезных, в том и числе и кадровых, решений в военном ведомстве, в сфере высшего руководства, нам вряд ли удастся сдвинуть дело с мертвой точки. Ситуация в армии такая же безнадежная, как в коммунальном хозяйстве или сельском хозяйстве времен советского периода. Системный глубокий кризис требует разрешения, и СПС - та политическая сила, которая готова взять на себя ответственность для того, чтобы этот кризис преодолеть.

Борис Немцов о событиях октября 1993 года

Это для всех нас очень большая трагедия. Я считаю, что тогда фактически мы все были на пороге гражданской войны. Очевидно, что было двоевластие. Я как член Верховного совета могу вам сказать, что ни одно решение президента Ельцина не выполнялось. И наоборот, решения Верховного совета проталкивались через органы власти, включая, например, такие безумные вещи, как эмиссия денег. Представляете, Парламент занимался эмиссией денег. Был глубочайший конституционный кризис в стране.

Я вам как экс-губернатор могу сказать, что мы постоянно получали противоречивые указания по линии Хасбулатова и по линии Ельцина. И в каждой губернии, естественно, принималось то решение, которое ближе губернатору. Мне было ближе, естественно, решение президента Ельцина. В апреле 93 года, об этом мало кто помнит, состоялся референдум, который запомнился нам не столько вопросами, сколько ответами: "Да! Да! Нет! Да!" В апреле 93-го года был задан вопрос людям: "Доверяете ли вы президенту Ельцину?" Ответ был получен: "Да!" Второй вопрос: доверяете ли вы социально-экономическому курсу, который проводят президент и правительство? Ответ: "Да!" Третий вопрос: "Доверяете ли вы Верховному Совету?" Ответ: "Нет!" Это было в апреле сделано, между прочим. И президент по доброте душевной не разогнал тогда Верховный Совет, что было ошибкой. Тогда надо было разогнать. А дальше ситуация стала усугубляться.

Теперь. Как представляют себе дело наши национал-социалисты, баркашевцы, которые защищали тогда Белый дом вместе с депутатами Верховного Совета. Они говорят: ненавистный режим на нас напал. Что забыли указание руководства Верховного Совета вместе с вице-президентом: "На штурм Кремля!", чтобы туда летели самолеты и бомбили Кремль. Кажется дикостью сейчас это слышать, но это правда. Есть хроника.

Что, забыли, как совершенно выживший из ума господин Макашев кричал, что надо немедленно штурмовать "Останкино" и захватывать мосты, телеграфы, телетайпы и почты? И когда действительно эта толпа вооруженная пошла на Останкино, забыли? Конечно, для страны огромная трагедия, когда разрушается здание парламента. Конечно, надо было максимум сделать, чтобы минимизировать жертвы. Конечно, мы не можем вернуть погибших, а их там было не мало. Но су другой стороны, надо было прекращать двоевластие и надо было в зачатке остановить гражданскую войну. Если бы она не была остановлена, вся Россия-матушка была бы в крови по горло, как у нас часто и бывало. Поэтому несмотря на то, что это было очень тяжелое, очень трагичное время, все равно надо было из него выходить. И то, что потом началась конституционная реформа, то, что потом состоялись выборы и не было уже таких гражданских столкновений в центре страны, это, я думаю, позитив, и с этим никто не сможет спорить. И, конечно, будучи губернатором нижегородским тогда, мне казалось, что все можно было сделать по-другому в том числе в части указа ¦1400, но все умны в сослагательном наклонении. Есть история, которую не перепишешь, которую мы должны помнить и извлекать из нее уроки.

Борис Немцов по поводу Чечни

Мы довольно тщательно обсуждали тему предстоящих выборов в Чечне на заседании политсовета партии. Оно прошло не так давно. И мы приняли решение. Поскольку выборы в Чечне - это фарс. Поскольку там выборы есть, но выбора нет. Мы приняли решение: не участвовать в качестве наблюдателей в том, что будет происходить 5 октября. Асламбека Аслаханова назначили, тоже сняв перед этим. Остальные там кандидаты никаких шансов не имеют, они все его родственники. О чем мы разговариваем? Самый главный вопрос в другом - там мир будет, после того как его изберут. Там убийства прекратятся? Там зачистки прекратятся? Теракты в России прекратятся? Нет, нет, нет, не прекратятся! Ради чего мы там эти выборы устраиваем? Ради чего? Ну очевидно, что надо выбирать человека, который хотя бы Джихад России не объявлял. С простого начнем. Он же нам священную войну объявил в 95-м году, забыли? Он же Джохаром Дудаевым был назначен - верховным муфтием Чечни. Он же воевал, у него были целые отряды, которые воевали с Россией. Или мы это забыли? У него уровень доверия, отрицательный рейтинг, хотя для Чечни слово "рейтинг" вообще смысла не имеет, но все равно "минус 70%". Может этот человек мир в Чечне установить? Может начать политический процесс? Будет с ним кто-нибудь разговаривать? К чему это все делается? Я вообще не понимаю. К тому, чтобы кому-то показать, что идет политический процесс. Это имитация, фарс, который, кстати, только к потерям приведет, в том числе и среди наших солдат и офицеров. А их уже там погибло больше 5 тысяч человек, между прочим, вместе с ранеными - 12 тысяч.