Борис Немцов на площади Революции 10 декабря 2011 года. Фото "Ленты.ру"
Борис Немцов был одним из тех, кто вмешался в переговоры между формальными заявителями митинга на площади Революции и мэрией — и настоял на переносе акции на Болотную площадь. Радикальная оппозиция, в первую очередь Эдуард Лимонов, до сих пор не могут Немцову этого простить: по их мнению, это главная ошибка гражданского движения, поскольку революция в России должна была случиться именно 10 декабря и именно на площади Революции.
«Ленте.ру» Борис Немцов рассказал о том, как он «спасал людей от дубинок».
«Лента.ру»: На каком этапе вы включились в процесс?
Борис Немцов: Да с самого начала. На Чистых прудах заявителем же была «Солидарность». Очень плохая погода, рабочий день, понедельник, шел дождь, я промок насквозь. И совершенно неожиданно для многих из нас пришло 10 тысяч человек. И все было очень энергично, концентрированно, не затянуто, четко. Тогда к нам еще не присоединились деятели культуры, но мы поняли, что началось: огромное количество людей находится в шоке от обмана, наглости и подлости со стороны власти. Мы начали понимать, что это не протестный митинг оппозиции, а общегражданский протест. После Чистых прудов моя идея в том и была: максимально постараться расширить число выступающих, участников, звать не только оппозиционеров, но и «рассерженных горожан», как их называют. Обманутых москвичей.
Говорят, что именно вы были инициатором переноса митинга с площади Революции на Болотную. Слили революцию?
Смотрите: первоначальная заявка была на площадь Революции. На 300 человек, хотя только в социальных сетях число желающих принять участие перевалило, по-моему, за 20 тысяч. И мы понимали, что будет 60 тысяч, 70 тысяч, очень много людей. Вице-мэр Горбенко сказал, что площадь Революции вмещает не больше 10 тысяч человек, что будет давка, вторая Ходынка. И предложили Болотную, добавив, что в любом случае нам откажут в площади Революции, потому что они отвечают за безопасность, а Горбенко лично несет уголовную ответственность, если там что-то плохое произойдет. Мы понимали, что готовим митинг, которого страна еще не видела, а не очередную Триумфальную площадь с ОМОНом и драками. И раз нам нужен мирный массовый протест — надо идти на переговоры с московской мэрией. Мы не могли допустить избиения людей. Кроме того, по дискуссии в интернете было понятно, что большинство людей поддерживает мирный вариант. Так что решение о переносе на Болотную — это не мое самодурство.
Тем не менее, ряд оппозиционеров, в первую очередь Эдуард Лимонов, как раз мечтал о революции. Он там обсуждал захват Госдумы, Центризбиркома и так далее. И что получилось в итоге: мы пришли на площадь Революции, там было два депутата Гудкова — отец и сын, я,Женя Чирикова, Лев Пономарев и Лимонов. Может быть, я кого-то еще упустил. По моим оценкам, там было около 10 тысяч человек, и 98 процентов из них ушли с нами на Болотную. А Лимонов остался с двумя сотнями людей — это было голосование, кто из нас прав. Я не крал у Лимонова революцию, я спасал людей от дубинок. У нас с Лимоновым даже не стилистические, а идеологические разногласия. Он такой революционер, страдающий суицидальным комплексом и считающий, что революция — это и есть смысл жизни. Я считаю, что это катастрофа. Революция была бы выгодна путиноидам, потому что они подавили бы бунтарей и продолжили безраздельно править.
И все дальнейшие массовые акции во многом стали возможными благодаря тому, что тогда нам удалось ввести ситуацию в мирное, спокойное русло. Иначе не было бы никакого проспекта Сахарова и никакой Якиманки.