http://www.novayagazeta.ru/data/2007/30/10.html
Форум показал, что юридически не зафиксированный договор, существующий между бизнесом и властью, вновь обновлен. В кодекс строителя госкапитализма в уведомительном порядке теперь внесен еще один пункт — в Лондон на форум не ездить. А потому это первый случай в десятилетней его истории, когда от участия отказались не только российские министры, но и представители крупных госкомпаний.
РЭФ в этом году стал юбилейным, однако никаких торжеств по этому поводу не проводилось. Перед официальным открытием и в дни форума проходили лишь традиционные светские мероприятия, которыми так славится форум. Помимо официального воскресного приема, накануне РЭФ прошли ‛Русская рапсодия“ (на которой благотворительный фонд модели Наталии Водяновой и организатор РЭФ — компания Eventica — собирали деньги на строительство детских площадок в России), Moscow Motion (сюда были приглашены русскоязычные ‛звезды“ вроде ‛Виа Гра“ и Сергея Лазарева и зарубежные ‛мегазвезды“ уровня футболиста Смертина). Традиционно не обошлось и без вечера джазовой музыки, а также группы ‛Ленинград“ с Сергеем Шнуровым, без которого уже и форум не форум.
Атмосфера самого форума была не столь радостной, как его вечерние приемы. Звоночек прозвучал еще в прошлом году, когда на РЭФ не оказалось ни одного российского министра. Тогда от администрации президента в лице Игоря Шувалова прозвучала критика в адрес тех, кто собирается в Лондоне. И можно было сетовать, что приехали не все олигархи (при присутствовавшем Авене не было ни Абрамовича, ни Фридмана, ни Потанина). Но в то же время была возможность поймать за подол пиджака представителей крупного государственного бизнеса — Чубайса, Якунина, Богданчикова или Александра Медведева из ‛Газпрома“… Собственно, за этим сюда все годы и приезжали — чтобы неформально пообщаться с нужными людьми.
А теперь? Легче назвать тех VIP, кто приехал, хотя залы по-прежнему полны делегатов, а в ночных клубах по вечерам не протолкнуться. Но даже глава ‛профсоюза олигархов“ Александр Шохин, который, казалось бы, должен быть главным лоббистом интересов российского бизнеса, форум своим присутствием не почтил. О госчиновниках и речи нет. Единственные представители власти, выступающие на открытии РЭФ, — премьер-министр Татарстана Рустам Минниханов и депутат Госдумы Александр Лебедев. Последний в своей речи о ‛фрадкономике“ даже пошутил, что он — единственный из представителей госструктур, кому было разрешено приехать, но не уверен, разрешат ли ему въехать обратно.
В программе форума, разосланной за пять дней до начала, значилось, что с докладами, помимо Шохина, выступят вице-президент ‛Роснефти“ Питер О’Брайан, гендиректор ‛Ренессанс Капитал“ Стивен Дженнингс. Однако за день до форума вместо этих персон появляются новые имена: председатель правления инвестиционного банка Barclays Capital Ханс Йорг Рудлофф, президент Европейского банка реконструкции и развития Жан Лемьер и представитель группы международных операций ‛Ренессанс Капитал“ Крис Бакстер. На форуме так и не появляются заявленные в программе президент ‛Транснефти“ Семен Вайншток, глава Федеральной службы по тарифам Алексей Санников и многие другие, не говоря уже о незаявленных, но традиционно ожидаемых. Не видно даже Ксении Собчак, а также телекамер Первого, ‛России“ и НТВ. А это — один из главнейших признаков опалы.
Основатель РЭФ Сергей Колушев, говоря о перспективах форума, пытается быть оптимистичным: форум на следующий год уже объявлен. ‛Будем перестраиваться, вести диалог со всеми, — сообщает он ‛Новой“. — Форум должен существовать, потому что это — крупнейшая площадка на Западе“. Но комментировать отказ запланированных участников форума приехать сюда не хочет — ‛какие-то слухи и нелепые истории вокруг форума“. ‛Кто-то что-то сказал, кто-то что-то неправильно понял, — говорит он. — Я могу только догадываться, как и все остальные“. При этом уверяет, что организаторы убытков или ущерба не несут: никто из делегатов не просил вернуть деньги. А один из немногих появившихся на форуме глав крупных компаний — председатель совета директоров Wimm Bill Dann Давид Якобашвили — уверяет, что президент не против поездок бизнеса за рубеж. ‛Путин говорил, чтобы бизнес ездил в Европу и показывал Россию с другой стороны, не в лохмотьях и не в медвежьих шкурах ходим“, — добавляет он.
А вот один из постоянных участников форума, Борис Немцов, считает, что, с одной стороны, это история грустная, а с другой — симптоматичная. ‛Грустная, потому что наша власть считает, что в изоляции можно добиться успеха, но в изоляции можно только проиграть. А симптоматичная, потому что ложится в одну линию с Литвиненко и разгоном демонстраций. У меня ощущение, что кремлевские малоадекватны: они думают, что здесь, в Лондоне, где нет цензуры и тотального контроля за людьми, все только и будут думать, как свергнуть действующую власть“. С другой стороны, говорит он, есть и плюсы — впервые ‛мы смогли увидеть лицо российского бизнеса без путинских чиновников и путинских олигархов, и это лицо симпатично“.
Одно из таких лиц — руководитель ‛Евросети“ Евгений Чичваркин, традиционно выстраивающий из своих выступлений целое шоу. На фоне серьезных мужчин в классических костюмах Чичваркин, одетый в рубашку а-ля рус, не переставая юморит о своем бизнесе — продажах мобильных телефонов. ‛Я был так рад, что кто-то не приедет, — говорит он под хохот зала, — подумал, мне целый час дадут, а говорить я могу бесконечно“. Рассказав о своей компании, Чичваркин констатирует, что у нас не американский, а азиатский бизнес, и выражает ‛огромный респект профсоюзам ФРГ — за уничтожение компании Siemens Mobile“, так как это заставит кое-кого задуматься о социализме.
Гораздо меньше шуток на дискуссии, прошедшей днем ранее, — об изменениях в России, произошедших за последнее десятилетие. Писатель Виктор Ерофеев говорит, что за последние семь лет в России стало очень легко быть смелым. Когда Владимир Путин пришел к власти, газета ‛Коммерсантъ“ вышла с заголовком, позаимствованным из его творчества, вспоминает он. ‛Заголовок ‛Жить с идиотом“ тогда никакой смелостью не был, — говорит он. — А если бы сейчас хоть какая-то газета поставила этот заголовок, смелость была бы двухсотпроцентная. Ситуация изменилась катастрофически. Вот на форум мы приехали. И уже смелые“.
Однако иностранные участники, участвовавшие в той же дискуссии, обсуждали изменения иначе. Так, гендиректор Hermitage Capital Билл Браудер традиционно был крайне оптимистичен — его радовали цифры, которые он приводил. Если в 1999 году фондовая биржа России составляла $13 миллионов, то в 2007-м эта сумма составляет уже $1 трлн. Его также очень порадовало количество компаний, выходящих на биржу.
В какой-то момент политолог Борис Макаренко просит слова и сообщает: Boris Yeltsin died — и зал выдыхает. С этой минуты почти каждый выступающий в течение двух дней обязательно помянет первого президента. С воспоминаний о Борисе Николаевиче, например, начинается дискуссия, лаконично заявленная в программе как ‛2008“. Борис Немцов вспоминает, что символом власти Ельцина была ручка с золотым пером, которая лежала в его кабинете. А когда пришел Путин, говорит он, на столе президента появился телевизионный пульт. ‛Я понял, что со свободой будет худо“, — резюмирует Немцов. Он говорит, что следующим президентом будет ‛преемник Путина, то есть любой, на кого покажет Путин, — вне зависимости от фамилии“. ‛Хоть из этого зала“, — добавляет он, и зал одобрительно смеется. Заканчивает он тем, что не знает, каким в историю войдет Путин, зато знает, что Ельцин войдет как человек, пытавшийся развернуть Россию.
Главный редактор ‛Коммерсанта“ Андрей Васильев, призывая отказаться от иллюзий, замечает, что ‛главная память, которую нам оставил Ельцин, — Путин“.
Лилия Шевцова рассказывает о возможных сценариях развития событий — о мягком квазилиберальном подходе (символом которого служит речь Дмитрия Медведева в Давосе) и жестком (который она ассоциирует с Сергеем Ивановым). ‛Есть уклон еще и к националистическому режиму, — декларирует она, — и внезапный отказ от Лондона — в поддержку моей теории“. Призывает сосредоточиться на 2010 — 2011 годах, когда правительству придется разрешать вопрос с отложенными реформами.
Форум традиционно заканчивается ‛круглым столом“ прессы, на котором традиционно же пресса рассказывает о непростом положении, в котором оказалась, и традиционно с каждым годом чувствующая себя все хуже и хуже. Журналист ‛Эха Москвы“ Ольга Бычкова говорит о том, что у прессы накопилось очень много проблем — таких, как очевидное отсутствие спроса аудитории на качественные издания или отсутствие корпоративных правил.
Марианна Максимовская говорит, что журналистика в кризисе, но ее крайне возмущает положение, согласно которому правительство финансирует СМИ в России. ‛Что такое правительство? У него разве есть собственные деньги? — вопрошает она и приговаривает телевидение. — Живя на наши деньги, они нам еще туфту впаривают“.
Главный редактор русского Newsweek Леонид Парфенов считает, что происходит ‛распад профессии“. Ведь никому в голову не придет регулировать низкие и высокие частоты попсы, записывающейся в Лондоне, говорит он. А в отношении журналистики такое происходит — когда, например, следят за хронометражем Медведева или Иванова на телевидении.
Призывы одного из слушателей объявить бойкот, опубликовать эти тексты речей в газетах или в собственном журнале или призвать граждан на улицу — в защиту журналистов — отвергнуты. Все расходятся. Возможно, до следующего года. Если администрация не наложит запрет.
Наталия Ростова
спец. корр. ‛Новой“
Лондон
26.04.2007
|
